Соловецкий монастырь был крайним опорным пунктом русской колонизации на Севере. Постоянная опасность со стороны англичан и датчан определила стратегическое значение монастыря. Обитель стала важнейшим звеном обороны Поморья, самой северной русской крепостью. Военная и церковная власть настоятеля монастыря с конца XVI в. распространялась на все Поморье. С 1637 г. оборона Русского Севера была полностью возложена на монастырь, а с 1657 г. вооружили даже значительную часть братии.
Построенная на рубеже XVI-XVII вв. под руководством Трифона Кологривова крепость из гранитного валуна сделала Соловецкий кремль неприступным. Военное значение Соловецкого монастыря опиралось на его экономическую мощь. Статьи доходов были многообразны. Это земледелие, соляной и рыбный промыслы, слюдяные разработки, кожевенные избы, поташные заводы, железоделательное и жемчужное производства, различные ремесла, иконописание и книгописание. К первой половине XVII в. Соловецкому монастырю принадлежали обширные земельные владения по западному берегу реки Онеги, весь берег от реки Кеми до реки Выг и озера Ковдо, целый ряд поморских волостей. С первой половины XVI в.
Соловецкий монастырь находился под особым покровительством московского правительства: ему дарили земли с крестьянами, соляные промыслы, в монастырь делали крупные вклады, ему даровали различные привилегии и исключительные юридические права. Василий III дал обители несудимую грамоту, подтверждаемую всеми последующими царями вплоть до Василия Шуйского. Царь Михаил Федорович дал монастырю особое право по всем спорным вопросам обращаться непосредственно в приказ Большого дворца, минуя низшие инстанции. В монастыре очень сильны были традиции сепаратизма. Совершенно закономерным и единственно правильным представлялось инокам автономное положение обители в общерусской церковной системе и значительная независимость от власти царя.
В 1651 г. соловецкий игумен Илья был произведен в архимандриты. Это означало официальное признание высшего ранга монастыря. Во главе обители кроме архимандрита стояли келарь (заведующий монастырским хозяйством) и казначей. Оба вступали в должность после избрания на черном монастырском соборе. Настоятель, келарь и казначей, священники и 12-14 соборных старцев составляли малый черный собор, верхушку монастырской администрации. В особо важных случаях созывался большой черный собор, т. е. собрание всех монахов обители. Большой черный собор летом обычно проводился в Спасо-Преображенском соборе, редко — на площади перед центральным комплексом зданий. Малый собор чаще всего проходил в соседней, значительно меньшей Келарской палате.
В XVII в. в монастыре проживало 350-400 человек братии, около 600 слуг и работных людей, не считая тех, кто трудился на соляных промыслах. Устав Соловецкого монастыря позволял монахам покупать отдельные кельи полностью или по частям. У некоторых, особенно пожилых старцев оказывалось отдельное хозяйство и большие по тем временам суммы «собинных» денег. Соборные старцы часто имели слуг. Чаще всего в число соборных старцев входили те, кто при пострижении или ранее мог внести в монастырскую казну крупный вклад. Иногда звание соборного старца давалось за заслуги. Должности приказных и соборных старцев не оплачивались, но реально давали значительные доходы, свободу действий, власть. Получение этих должностей зависело от отношений с настоятелем, поэтому в монастыре постоянно шла борьба за сферы влияния. Часто она носила сугубо личный характер. Принятие в 1649 г. нового свода законов — Соборного уложения — положило конец и новым территориальным приращениям монастыря, и ряду его привилегий. Уложение лишило церковь легальной возможности увеличивать земельные владения. «Патриарху и митрополитом и архиепископом и епископом, и в монастыри ни у кого родовых и выслуженных и купленных вотчин не покупати, и в заклад не имати, и за собою не держати, и по души в вечный поминок не имати никоторыми делы». Уложение установило в качестве общей меры для духовенства, включая монастыри, подсудность по недуховным делам такую же, как для светских лиц. Учреждение Монастырского приказа также имело серьезные последствия, поскольку было нацелено и на усиление централизации государственного аппарата. До 1649 г. монастырям давались тарханные, т. е. несудимые грамоты, переводившие их в сферу подсудности приказа Большого дворца. Отмена тарханных грамот наносила церкви немалый материальный ущерб, лишая ее постоянных и крупных доходов в виде судебных пошлин. В целом Уложение усиливало государственный контроль над церковью и, в частности, над монастырями. Эти меры вызвали недовольство всего русского духовенства. Возмутили они и Соловецкую обитель. Особую остроту ситуации придал тот факт, что в самый напряженный период после принятия Соборного уложения у Соловецкого монастыря появился новый сосед, недвусмысленно претендовавший на верховенство. С 1649 г. Новгородскую митрополию возглавил Никон. Властный и энергичный митрополит скоро оказался в конфликте с соловецкой братией. Поводы к раздорам многократно описаны в литературе. Это спор 1650 г. о том, из какой муки (ржаной или пшеничной) печь раздаточные просфоры для многочисленных богомольцев, запрет есть рыбу в субботу и Великий пост, нарекания из-за свободного положения ссыльных в монастыре. Получив в 1651 г. по царской грамоте право суда в Соловецком монастыре, Никон разрушил традиционную привилегию обители, ранее неподсудной новгородским митрополитам. Неоднократно Никон «пользовался» монастырской казной и библиотекой. Соловецкие монахи в жалобах царю называли книги и ценности, изъятые Никоном. Серьезный экономический ущерб принесла Соловецкой обители организация в Поморье личного монастыря Никона — Крестного, в пользу которого Никон (уже патриарх) отписал две богатые соловецкие вотчины: Кушерецкую волость и Пияльское усолье. Это было сделано уже после введения Уложения, запретившего приращение монастырских земель. В Крестный монастырь Соловецкий должен был также поставлять хлеб. Все эти конфликты были следствием более глубокого противостояния митрополита (а затем патриарха) Никона и Соловецкого монастыря.
Мирная жизнь обители продолжалась до 1653 года, когда патриарх Никон при поддержке царя Алексея Михайловича начал церковную реформу, расколовшую русское общество на два непримиримых лагеря. Еще 8 июня 1658 года состоялся Соловецкий «черный» (то есть иноческий) собор по поводу разбора присланных из Москвы новопечатных книг. Принесли книги, стали их читать и просматривать, увидели «чины нововводные», хулу на двуперстное крестное знамение, которым знаменовались святые Зосима и Саватий Соловецкие, Сергий Радонежский и Кирил Белозерский. «Видите, братия, — со слезами на глазах сказал архимандрит Илия, — последнее время: восстали новые учители и от веры православной и от отеческаго предания нас отвращают, велят нам служить на ляцких крыжах по новым служебникам. Помолитесь, братия, чтобы нас Бог сподобил в православной вере умереть, яко же и отцы наши, и чтобы латынской службы не принимать». После тщательного изучения текстов новопечатных книг и сверки их с древними рукописями (в Соловецком монастыре была богатейшая по тому времени библиотека древних манускриптов) собор вынес решение: «Новых книг не принимать, по ним не служить и за отца архимандрита стоять... ».
Новые книги были снесены в «казенную палатку», а иноки Соловецкого монастыря продолжали совершать богослужение по старым книгам. Вместе с тем в течение нескольких лет они написали царю пять челобитных, в которых умоляли его лишь об одном: разрешить им оставаться в вере своих отцов. «По преданию Никона, патриарха бывшаго, и по новоизложенным его книгам, проповедают нам ныне Никоновы ученики, новую незнаемую веру, ея же веры мы и прадеды и отцы наши до сего дни не слыхали», а отеческую «нашу православную веру похулили и весь церковный чин и устав нарушили, и книги все перепечатали на свой разум, богопротивно и развращенно». «Плачемся вси со слезами, помилуй нас, нищих и сирот, повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой, государев, и все благоверные цари и великие князи скончались, и преподобные отцы Соловецкой обители: Зосима, Саватий, Герман и Филипп митрополит, и вси святии отцы угодили Богу».
Для соловецких иноков, как и для всех искренне верующих русских людей XVII столетия, измена старой вере означала измену самой Христовой Церкви и Самому Богу. А потому, подобно первым христианам, они соглашались скорее идти на пытки, мучения и верную смерть, нежели отступить от веры, в которой спасались их предки.
Тем временем в Москве Никон оставил патриарший престол (1658), и появилась робкая надежда на возвращение к старой вере. Преследования ревнителей древлего благочестия на время прекратились, протопопы Аввакум, Иван Неронов и другие были возвращены из ссылки, и в Соловецком монастыре продолжали служить по-старому. О Соловках и их стоянии в вере как будто на время забыли.
Однако надежды на восстановление древлеправославия оказались тщетными. 1 июля 1659 года скончался соловецкий игумен Илия, а в марте 1660 года в Москве поставили в архимандриты Соловецкой обители иеромонаха Варфоломея, который, прибыв в монастырь, отстранил старых советников из состава монастырского собора и ввел туда новых, угодных себе. Новый архимандрит пытался вводить в монастыре и новые порядки. Так, в 1661 году он предпринял попытку ввести в обители недавно принятое в Москве «наречное» пение вместо древнего «наонного». Это вызвало ропот среди братии монастыря, а головщики (руководители церковных хоров) продолжали по-прежнему петь по старинным певческим книгам.
Здесь нужно отметить, что реформирование певческих книг на новый лад почиталось при царе Алексее Михайловиче делом государственной важности и было поручено Приказу тайных дел. И это неслучайно. Наиболее проницательные умы древности понимали огромное значение музыки и силу ее воздействия на человеческие чувства. Музыка и ритуал являются наиболее совершенными средствами воздействия на человеческие сердца и тем самым могут обеспечивать поддержание порядка и спокойствия.
Аналогичную мысль находим в челобитной царю Алексею Михайловичу соловецких иноков, выступивших против никоновской реформы: «Егда святыя церкви без мятежа и без пакости в мире бывают, тогда вся благая от Бога бывают подаваема; такоже пременения ради церковнаго пения и святых отец предания, вся злая на них приходят. Ныне же, государь, грех ради наших попущением Божиим, отнележе они новыя учители, на-чаша изменяти церковное пение и святых отец предание, и православную веру, от того государь времени в твоем Российском государьствии начаша быти вся неполезная, моры и войны безвременны, и пожары частыя, и скудость хлебная, и всякое благих оскудение. И аще государь толикия многия безчисленныя свидетельства на нашу православную християнскую веру яко непоко-леблемо в православных догматех и в церковных исправлениих, и до сего времени пребывает, и за церковное пение пременение, видим вси наказание Божие, то кая государь нужда нам истинную православную веру, Самем Господем Богом преданную, и утверженную святыми отцы, и вселенскими верховнейшими патриархи похваленную ныне оставити, и держати новое предание и новую веру?».
В 1663 году Варфоломей совершает новую попытку реформирования, но она снова заканчивается полным крахом. Братия монастырская крепко стояла за старину. Как раз в это время на Соловках старец Герасим Фирсов написал «Послание к брату», в котором привел многочисленные свидетельства в защиту двуперстия, а старец Феоктист составил «Слово об антихристе и тайном царстве его», где доказывал идею о том, что антихрист уже царствует в мире духовно, а Никон — предтеча его.
Часть 2
В 1664 году государь Алексей Михайлович грамотой на имя архимандрита Варфоломея уведомлял настоятеля и братию «о неприязненных действиях польского короля, продолжавшихся с 7152 (1654) года», и просил помощи на содержание войска. В ответ послано было «монастырской суммы взаем государственный 20 000 рублей серебряною монетою и 200 червонных золотых, за что ответной царской грамотою изъявлено высочайшее благоволение, и прислано было от двора его царского величества на всю соловецкую братию 396 коврижек, а сумму обещано было возвратить по окончании войны с Польшей». Осенью состоялся третий монастырский Собор, на котором братия еще раз отказалась служить по новому уставу.
В 1666 году архимандрит Варфоломей отправляется на собор в Москву и открыто переходит на сторону новообрядцев. При архимандрите Варфоломее была первая челобитная, отправленная монастырем в Москву. Эта «челобитная Соловецкого монастыря» доказывала, что новые книги перепечатаны «богопротивно и развращенно», что во всех новшествах, вводимых по почину Никона, виноваты греки, соблазнившиеся латинской ересью. Челобитчики обиженно писали: греки «учат нас ныне новой вере, якоже неведущих богу мордву или черемису, истинные православные веры. А мы, богомольцы твои государевы, аще и многогрешны, но держим истинную православную христианскую веру...» Монахи предупреждали царя: «гречестии учители приезжают из своей земли в твое государьство, благочестивое царство, не исправлять, но злата и сребра и вещей собирати и мир истощати». Челобитная хулила все греческие книги, напечатанные у «римлян», и умоляла царя не позволять «иноземцам и наемником нашея православныя веры впредь дерзновения не подати». Все несчастья Русской земли пошли от этого вмешательства греков в церковные дела: «от того... начаша быти вся неполезная — морове и войны безвременныя, и пожары частыя, и скудность хлебная, и всяких благих оскудение». Весь Соловецкий монастырь обещался до смерти сопротивляться новшествам: «лутше нам временною смертию умрети, нежели вечно погибнути; или, государь, огню и мукам нас те новые учителя предадут и на уды разсекут, но убо изменити апостольского отеческого предания не будем во веки».
При отсутствии своей подписи под челобитной архимандрит доносит властям об упорстве соловецких иноков, не желающих принимать никоновскую реформу. В ответ снаряжается особая комиссия во главе с архимандритом Спасо-Ярославского монастыря Сергием, которая 4 октября того же года прибывает на Соловки.
По прибытии комиссии в обитель был созван «черный» собор, на котором соловецкие иноки говорили: «Прежде от Соловецкого монастыря вся русская земля просвещалась всяким благочестием, и ни под каким зазором Соловецкий монастырь не бывал, сиял как столп и утверждение. А теперь вы учитесь новой веры от греков, когда греческие учители сами лба перекрестить по подобию не умеют и без крестов ходят».
После долгих споров и пререканий о вере архимандрит Сергий, не солоно хлебавши, возвратился в Москву.
Вслед архимандриту были посланы царю челобитные (вторая и третья- расширенная), в которых говорилось: «Прислан к нам с Москвы в твое царьское богомолье, в Соловецкой монастырь, Ярославля Спаского монастыря архимарит Сергей с товарыщи учити нас церковному закону по преданным книгам... И милости у тебя, великого государя, вси со слезами богомолцы твои и раби твои государевы молим и просим: помилуй нас, благочестивый, милосердый великий государь, царь и великий князь Алексей Михайловичь, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, посли нам, якож Отец Небесный, всещедрую свою и великую милость, не вели, государь, ему, священноархимариту Сергею, прародителей твоих государевых, благоверных царей и благочестивых великих князей, и началников наших и великих чюдотворцов, преподобных и богоносных отец Зосимы и Саватия и Германа и преосвященного Филиппа, митрополита Московского и всея Русии, предания нарушать. И вели, государь, в том же предании быти нам, в коем чюдотворцы наши и прочии святии отцы, и отец твой, великого государя, благочестивый великий государь, царь и великий князь Михаило Федоровичь всея Русии, и дед твой государев, блаженный Филарет Никитичь, Московский и всея Русии патриарх, богоугодным своим житием препроводиша дни своя, чтоб нам, богомолцам твоим и трудником, врознь не розбрестися и твоему, великого государя, богомолию, украинному и порубежному месту, от безлюдства не запустеть».
В 1667 именным указом государя настоятелем Соловецкого монастыря был назначен архимандрит Иосиф. После Собора 1666–67 годов он был послан с предместником своим, архимандритом Варфоломеем и бывшим в Соловках на покое Саввы Сторожевского монастыря архимандритом и царским духовником Никанором для увещания соловецких монахов, которые оказали явное неповиновение соборному постановлению в исправлении церковных книг. Соловецкие монахи не только увещаний их ослушались, но и насильственно выслали их из обители.
В результате Варфоломей был смещен с поста архимандрита, но на его место 23 июля 1667 года поставили не Никанора, как просили все изветчики, а умеренного Иосифа. Руководители оппозиции, как и некоторые сторонники настоятеля, были взяты под стражу и разосланы по другим монастырям. Фактически, власти не тронули только Никанора, которому было разрешено вернуться на Соловки вместе с новым настоятелем Иосифом и бывшим архимандритом Варфоломеем. В Москве решили, что теперь дела в монастыре пойдут на лад.
Пока власти принимали официальное решение, слухи о нем уже пришли в монастырь. Еще в июле большинство насельников определилось: Иосифа не принимать. К осени атмосфера накалилась до предела. 13 сентября Иосиф и Варфоломей прибыли в гавань на Заяцкий остров (Никанор отстал по дороге), а 15 сентября 1667 года в Спасо-Преображенском соборе состоялся один из важнейших черных соборов, фактически положивший начала открытому восстанию монастыря против церковной и светской власти: в присутствии братии и мирян были зачитаны послания от царя и патриарха. В ответ на недвусмысленную угрозу проклятия черный собор должен был принять не менее определенное решение. Решение о разрыве с властями, судя по всему, не было легким. На соборе в защиту старой веры выступил Геронтий, к тому времени - казначей. Он уже читал до этого монахам свои выписки в защиту веры, теперь, встав на стул, он начал читать всем насельникам "свои написные письма", которые были составлены заранее. После его выступления собор отверг новые книги, обряды и отказался принять архимандрита Иосифа. Оба настоятеля (Иосиф и Варфоломей) были отлучены от святынь и заперты в кельях, а несколько дней спустя высланы из монастыря.
Уже 15 сентября Иосифу вручили для доставки царю Четвертую челобитную о вере, написанную в предыдущие дни Терентием и одобренную собором: после категорического утверждения верности "преданию Зосимы и Савватия" восставшие требовали не присылать больше увещевателей, "и вели, государь, на пас свой меч прислан царьской, и от сего мятежнаго жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие; а мы тебе, великому государю, не противны". Это поразительное сочетание требования прислать "меч", то есть войска - и утверждения, что монастырь царю "не противен" отражает момент начала восстания, когда при всей решимости отстаивать веру и желании пострадать за веру основная масса насельников почитала царя и его власть. С другой стороны, объявив готовность пострадать и безропотно погибнуть от царского меча, авторы ставили себя в положение мучеников за веру, а царя - соответственно - в положение гонителя веры и ее поборников. Так что даже в этом как бы смиренном заявлении кроется внутренняя оппозиционность.
20 сентября прибыл и Никанор. Он ночевал под монастырем, а 21 сентября вошел в обитель. На нем был новый клобук, введенный Никоном. Это вызвало недоумение братии и мирян. На глазах у собравшихся он снял новый клобук и покаялся в том, что его в Москве силой заставили отречься от старой веры. Теперь он приносил в этом покаяние соловецким насельникам. Кое-кто вспомнил, что отъезжая в Москву Никанор хотел пострадать за веру. Архимандрит ответил кратко: "сами де поедете в Москву и про то отведаете". Больше вопросов к Никанору черный собор не задавал.
Об архимандрите Никаноре нужно сказать хотя бы несколько слов. В прошлом он - соловецкий постриженик, монах и (в 1644-1653 гг.) книгохранитель, которого соловчане, послав его в Москву, безуспешно просили себе в настоятели в 1653 г., вместо чего он неожиданно для них и для себя был назначен на почетную и влиятельную должность архимандрита подмосковного Саввина-Сторожевского монастыря. В 1666 г. соловчане еще дважды просили его в настоятели. Протопоп Аввакум, Григорий Неронов и другие бывшие "боголюбцы" в 1664 г. рекомендовали его царю в качестве одного из кандидатов на патриаршую кафедру. Он был человеком, хорошо известным царю Алексею Михайловичу, неоднократно приезжавшему в монастырь Саввы Сторожевского на богомолье. Царю иногда случалось говеть в монастыре, и он имел здесь духовником своим архимандрита Никанора. Архимандриту Никанору принадлежит, как известно, главенствующая роль в соловецком восстании, особенно на последнем его этапе, начиная с 1674 г., когда после высылки из монастыря казначея Геронтия он фактически возглавил вооруженную борьбу соловецких монахов".
В эти же тревожные дни была составлена Пятая соловецкая челобитная - самый пространный памятник восстания, принятый собором и направленный в Москву. Там было представлено подробное обоснование готовности Соловецкого монастыря защищать, старую веру и приводились многочисленные доводы против реформы. Автором текста был снова Геронтий, заслуживший в сентябре 1667 года в обители славу "второго Златоуста". Особое место среди источников по истории и идеологии Соловецкого восстания занимает Пятая соловецкая челобитная. Это самое известное среди старообрядцев сочинение (число его списков превышает 120). Оно содержит наиболее развернутое изложение разделяемых всеми участниками движения взглядов на реформу и другие важные для повстанцев вопросы.
Соловецкая челобитная была воспринята светскими и духовными властями как идеологическое кредо всей старообрядческой оппозиции, и на нее уже в 1675 году был составлен, хотя и не санкционированный официально, подробный и обстоятельный ответ. Значение Челобитной как авторитетного мнения о церковной реформе самой влиятельной в стране монашеской корпорации осознавалось и самими старообрядцами, распространявшими Челобитную по стране в рукописных копиях.
Главной темой всех сочинений Геронтия является критика богослужебной реформы. Автор обосновывает свою позицию через сверку новопечатных книг с широким кругом ранних изданий и авторитетных рукописей. Для Геронтия характерен фундаментальный подход к проблеме, во многом основанный на непоколебимой уверенности в авторитете древних книг (когда Новгородский митрополит Иоаким (дек. 1672 - июль 1674; впоследствии патриарх Московский и всея Руси) заявил, что у него есть старинные книги, соответствующие новопечатным, Геронтий хотел поехать в Новгород, чтобы лично с ними ознакомиться, но его не отпустили из обители). Примеры и аргументация в сочинениях Геронтия сгруппированы по темам (об аллилуие, о форме креста, о «последнем времени» и проч.).
В январе 1668 года сотник Чадуев доставил в Соловецкий монастырь увещевание царя Алексея Михайловича – грамоту «соборным и рядовым старцам, которые Святей Соборней и Апостольстей Церкви не противны и нам, великому государю, послушны». В грамоте говорилось, что поскольку самовольно выбранные келарь Азарий и казначей Геронтий со своими единомышленниками не приняли назначенного царем архимандрита Иосифа, то за непослушание все вотчинные села, деревни, соляные и другие промыслы велено переписать от Соловецкой обители на государя. «И денег, и хлебных, и всяких запасов, и соли, и всяких покупок с Москвы и из городов в монастырь не пропускать… И вы б, памятуя наше, великого государя, крестное целование, Соловецкого монастыря нововыбранным самовольством келарю и казначею и их единомышленником говорили, чтоб они от противности недоумения своего и от непослушания отстали». 23 февраля иноки отправляют с сотником Чадуевым ответ царю, в котором говорится: «Просим у тебя милости: помилуй нас, не вели, государь, больше напрасно присылать к нам учителей; мы не изменим прежней своей православной вере и не нарушим предания апостольского и чина святых отец Зосимы и Савватия. Повели, государь, прислать на нас свой царский меч и переселить нас от сего мятежного жития на безмятежное и вечное». В конце февраля была подписана грамота вселенских патриархов и русского патриарха Иоасафа II, предававшая анафеме соловецких мятежников, не принявших исправленных книг. 3 мая государь посылает на Соловки для наведения порядка войско во главе со стряпчим И. А. Волоховым. 19 июня состоялся большой черный Собор Соловецкого монастыря, на котором было принято решение держать оборону обители от царского войска. 22 июня «Игнатий Волохов, который присоединил к своей команде 100 человек двинских стрельцов, а с ним и архимандрит Иосиф «высадились на Соловках, но в монастырь впущены не были». 23 июня Волохов предпринял последнюю попытку образумить мятежников. Он был допущен в монастырь и зачитал в присутствии всех монахов и мирян государев указ, в котором царь требовал выдачи организаторов возмущения и обещал прощение всем остальным. Часть монахов, несогласных с бунтовщиками, покинули монастырь. Остальные затворились в стенах обители. Игнатий Волохов с войском отправился на Заяцкий остров и приступил к осаде. Так началось знаменитое Соловецкое сидение. 2 декабря обитель покинули монахи и миряне: «черный священник Лаврентий, черные дьяконы Пахомий и Аркадий, монахи Исидор, Матвей, Феодул, Савин, Феодор, Иона, Мисайло Шорох, бельцы дьячок Григорий Рига, трудники Лука Трофимов, Семен Минин, Григорий Иванов Братик, служка Онисим Андреев, дьячок Семен Иванов Калашников, служка Афанасий Семенов Шатров, Павел Григорьев Чеус, Иван Сергеев Сусла, старец Иван и другие».
Часть 3
16 января 1669 года воевода И. Волохов, с 1668 года осаждавший монастырь, направил в обитель московского стрельца Григория Прудова с очередной увещевательной грамотой. После общего совета осажденные соловчане ответили: «У нас-де одно положено, что по новым книгам петь и служить отнюдь не хотим». Весной, на Пасху, греческих монахов, бывших в монастыре, не допустили к святыням, а 22 апреля отлучили от Церкви. Везде в монастыре были сняты старые, четырехконечные кресты, вместо них были установлены восьмиконечные. Некоторые священники обители перестали молиться о здравии царя и патриарха.
16 июня 1669 г. была составлена Шестая соловецкая челобитная от имени келаря Азария, казначея Симона, соборных старцев, братии и трудников. Челобитная краткая, самостоятельная по содержанию. Автор неизвестен. Необходимо учитывать, что уже с 1669 г. повстанцы скрывали от властей имена своих лидеров (в 1670-е гг. ≪тайными ≫ стали даже имена келарей и казначеев. В челобитной сообщалось о побеге из монастыря некоторых греческих монахов и их гибели, а также в это время была направлена царю отписка о высылке из монастыря «мятежников» (т. е. прежних руководителей восстания), составленная в середине сентября (до 19 числа) 1669 г. от имени келаря Епифания, казначея Глеба, соборных, рядовых и больничных старцев (но не мирян!).
Летом 1671 года царь направил в Соловецкий монастырь стрелецкого сотника Ивана Порошина для увещевания иноков, затворившихся в стенах обители. Переговоры оказались безрезультатными. Руководил восставшими бывший духовник государя, архимандрит Никанор.
С 1673 года осаду монастыря вели 775 стрельцов во главе со стрелецким головой Климентием Алексеевичем Иевлевым, который годом раньше «сжег разные постройки, находившиеся вокруг монастыря, как-то: лодки, карбасы, сено, дрова, разорил рыболовные и звероловные приспособления, уничтожил рыболовные сети, убил лошадей». 12 мая того же года государь Алексей Михайлович послал на Соловки новую грамоту с увещеванием восставших: «Вы б принесли покорение и от всякия шатости обратились, а нам в том вины свои принесли… И мы, великий государь, пожалуем вас, велим те ваши вины отдать, и впредь они вам помянуты не будут; а буде вы не покоритесь и от шатости не обратитеся, и за то ваше непокорство впредь от нас и от освященного Собора прощения вам не будет». Осажденные грамоту царя отвергли. Царь отдал приказ стрелецкому голове Иевлеву из пушек по монастырю не стрелять и стрельцов на приступ не посылать. 28 декабря монастырский Собор принимает решение молитвы за государя отменить. Старец Дионисий и иеромонах Павел, не признавшие решений черного Собора, были заточены в тюрьму.
В сентябре 1673 года на Белое море прибыл воевода Иван Мещеринов с указаниями начать активные военные действия против защитников Соловецкого монастыря, включая обстрел стен монастыря из пушек. До этого момента правительство рассчитывало на мирное разрешение ситуации и запрещало обстрел монастыря. Царём было гарантировано прощение каждому участнику восстания, добровольно явившемуся с повинной.
Рано наступивший в октябре 1674 года холод вынудил Ивана Мещеринова отступить. Осада снова была снята и войска отправлены на зимовку в Сумский острог. В период 1674—1675 стрелецкое войско было удвоено.
С 1674 года многие иноки, не согласные изменять присяге, постепенно покидали монастырь. Общее число «выходцев» превысило двести человек. Взамен них в осажденную крепость «прибегоша окаянного богоотступника и чародея, донскаго козака и атамана Стеньки Разина с помошники воры из Астрахани; а когда во обитель внидоша, тогда бо уже и братству, иноком и бельцем волю всю отъяша и начаша быти во всем противны не токмо святой Церкви хулами, но и благочестивого царя не восхотеша себе в государя имети». Скоро в обители не осталось священников, соглашавшихся совершать богослужения.
Рано наступивший в октябре 1674 года холод вынудил Ивана Мещеринова отступить. Осада снова была снята и войска отправлены на зимовку в Сумский острог. В период 1674—1675 стрелецкое войско было удвоено.
До конца 1674 года монахи, остающиеся в монастыре, продолжали молиться за царя Алексея Михайловича. 7-го января 1675 года (28-го декабря 1674 г. старого стиля), на сходке участников восстания было принято решение не молиться за царя-«ирода».
17 марта 1675 года, на праздник Алексия, человека Божия, в осажденной обители во время всенощного бдения загорелась трапезная палата. Пожар удалось потушить. Объясняли причину пожара молением за царя некоторыми осажденными. В мае–июне царское войско установило постоянную осаду Соловецкого монастыря со стороны гавани Благополучия и губы Долгой. Насельники монастыря продолжали покидать обитель, в течение года к воеводе вышли священник, 10 старцев, псаломщик и 7 мирян. 23 декабря штурм Соловецкой обители не дал результатов.
В конце мая 1675 года Мещеринов явился под монастырем с 185 стрельцами для разведки. Летом 1675 года военные действия усиливаются и с 4 июня по 22 октября потери только осаждавших составили 32 человека убитыми и 80 человек ранеными. Мещеринов окружил монастырь 13 земляными городками (батареями) вокруг стен, стрельцы начали вести подкопы под башни. В августе прибыло пополнение в составе 800 двинских и холмогорских стрельцов. На этот раз Мещеринов решил не уходить с островов на зиму, а продолжать осаду и зимой. Однако защитники монастыря отстреливались и наносили правительственным силам большие потери. Подкопы были завалены при вылазке отряда защитников монастыря. 2 января (23-го декабря старого стиля) 1676 года отчаявшийся Мещеринов сделал неудачный приступ к монастырю; штурм был отбит, погибло 36 стрельцов во главе с ротмистром Степаном Потаповым.
Однако нашелся изменник — старец Феоктист — и указал воеводе тайный ход в монастырь. Царское войско проникло в монастырь ночью под 22января 1676. Самыми свирепыми пытками были замучены монахи, в том числе архим. Никанор, и миряне, всего от 300 до 500 человек или больше 500; 14 иноков бежали и, окруженные ореолом страстотерпчества, разнесли страшную весть по сотням северных сел, острогов и скитов. Тела и части тел мучеников лежали неубранными полгода, и затем были по приказу из Москвы зарыты без всякого богослужения. "На зверских казнях соловецких сидельцев настоял" патр. Иоаким. Участники бунта, сочтенные менее виновными, были, после телесного наказания, отвезены в том же году в Пустозерск. Там для них не нашлось земляных тюрем, и их куда-то увезли. Монастырь был разграблен стрельцами и лично Мещериновым, попавшим за это под следствие; "в его ладье были обнаружены 2312 руб. и множество ценностей, украденных из монастырской казны". Он пытался вывезти из разграбленного монастыря 205 книг, из которых, вероятно, "лишь 48 были его личной собственностью. Мещеринов пробыл в остроге до 1680 г.". Затем монастырь был заселен присланными из русских монастырей монахами, служившими по новым книгам. "Первым архимандритом после подавления восстания был Макарий. Ему предписывалось жестоко расправляться со всеми проявлениями раскола среди приверженцев старой веры, "распрашивая со всяким истязанием, сажать в земляные тюрьмы и, разыскав о них допряма, писать к святейшему патриарху". Весной 1676 года трупы погибших защитников монастыря были захоронены на острове Бабья Луда в бухте Благополучия.
Соловецкое восстание получило широкое освещение в старообрядческой литературе. Наиболее известным произведением является труд Семена Денисова «История об отцах и страдальцах Соловецких иже за благочестие и святые церковные законы и предания в настоящее времена великодушно пострадаша», созданный в XVIII в. В этом произведении описываются многочисленные жестокие убийства участников Соловецкого восстания. Например, автор сообщает: «И различно испытав, обрете во древлецерковнем благочестии тверды и не превратны, зельною яростию воскипев, смерти и казни различны уготовав: повесити сия завеща, овыя за выю, овыя же и множайшия междеребрия острым железом прорезавше, и крюком продевшим на нём обесити, каждаго на своем крюке. Блаженнии же страдалыды с радостию выю в вервь вдеваху, с радостию ноги к небесным тещи уготовляше, с радостию ребра на прорезание дающе и широчайше спекулатором прорезати повелевающее».
29 января (11 февраля) в РПСЦ совершается память святых мучеников и исповедников: архимандрита Никанора, инока Макария, сотника Самуила и иже с ними в Соловецкой обители за древлее благочестие пострадавших. В старообрядчестве она совершается по крайней мере с конца XVIII века, этим временем датированы рукописи с памятью Соловецких мучеников.
Соловецкое «сидение» - это не просто бунт против никониянского «помазанника» - это религиозное вооруженное восстание против антихриста, в котором участвовали как иноки так и оставшиеся верными християнскому благочестию мирские люди. Это сейчас следование Заветам Христа превратилось в какой-то «розовый сироп», на самом деле християне никогда не боялись встать к прицелам орудий или нажать на спусковой крючок, чтобы защитить себя, свою веру и отстоять Христову Истину. Кто из нас сейчас может решиться на такой поступок? Найдется множество причин, по которым мы оправдаем свое бездействие и трусость.
Когда произросло никоново зло, тогда властью по всем русским монастырям, городам, митрополиям, селам и весям были разосланы новопечатные, содержащие ересь, книги. И большинство приняло новую ересь из-за страха перед царем и наказанием. «Никто же обретеся противу стоящ» - пишет Мышецкий. И только братия Соловецкого монастыря смогла найти в себе силы и отвагу, открыто бросить вызов антихристу. Война была объявлена не отважными одиночками как протопоп Аввакум или боярыня Морозова, а всеми вместе, иноками, бельцами и мирскими людьми, всем монастырем было сказано: «… Лучше нам временною смертию умереть, нежели вечно погибнуть» и десять лет противостоять лжи, обману, ереси и прямому насилию.
Раскол Русской Церкви породил череду предательств, продолжающихся по сегодняшний день. Предательство – вот извечный враг истины в России. Патриарх Никон предает веру, царь Алексей передает Христово царство антихристу, русская аристократия и дворянство ради собственного благополучия предают свой народ, который они делают своими рабами. Синодальная «церковь» с легкостью отказывается от императорского наследия и становится ультралиберальной, затем с таким же легкомыслием принимает советскую власть. Давшие присягу императору офицеры царской армии без зазрения наполняют Красную Армию и борются против своего народа. Да и в нашей недавней истории предательство расцвело как чертополох. Раскол породил череду химерических, фантомных образований в которых нет Христовой Истины, поэтому с такой немыслимой легкостью исчезают Российская Империя и Советский Союз Подобные образования могут держаться или прямым насилием, идеологическим обманом или подкупом.На фоне этих мифических химер християнское сопротивление соловецких остальцев древлеправославного благочестия есть эпический подвиг. «Но тии тверди в древлецерковнем благочестии, яко адаманти стояху к преждеявленным увествованием, яко столпи к ветру обретошася, тако делом восхотеша исполнити, яко словом самодержцу в прошении назнаменаша: лучше возжелаша смерть о благочестии вкусити, неже что от новопреданий приятии».
Автор - Николаев Михаил Григорьевич