Спешим поделиться свежей статьёй предстоятеля РПСЦ высокопреосвященнейшего Митрополита Корнилия, подготовленной им специально для военно-патриотического журнала «Защита и Безопасность». В своем подробном рассказе владыка охватывает практически всю историю верного служения православных христиан-старообрядцев своей Родине.
Весной 2015 года в Рогожской Слободе проходила выставка «Старообрядцы на службе Отечеству», посвященная роли наших благочестивых предков в ключевые периоды русской истории. Статья дополнена иллюстрациями с этого и подобных мероприятий из архива нашего сайта.
Журнал ЗАЩИТА И БЕЗОПАСНОСТЬ №1 (76) 2016
Высокопреосвященнейший Корнилий, митрополит Московский и всея Руси, повествует о мужестве и стойкости прихожан и священнослужителей старейшей православной конфессии, проявленных ими в годины тяжелых испытаний. Истребляемые и гонимые государством последователи русской церкви сражались и героически гибли не за царя и не за дело Ленина–Сталина. Они сражались за истинно православную веру, они сражались за Родину.
Это первое за всю тысячелетнюю историю России личное выступление первоиерарха Русской древлеправославной (старообрядческой) церкви в светской печати.
Они сражались за Родину!
Корнилий, митрополит Московский и всея Руси
Со времени Крещения Руси в 988 году св. князем Владимиром (В некоторых древних летописях имя князя записано иначе — Володимр или Влодимр. В крещении он был наречен Василием. Согласно канонам, именно так его и должно называть. — Прим. ред. «ЗиБ») русская церковь в течение более 600 лет укреплялась и процветала, пребывая в единстве и мире. Истинную Христову веру на Руси не могли поколебать ни княжеские усобицы, ни происки врагов, которые не раз пытались подчинить или расколоть русскую церковь. Даже татаро-монгольское иго, более двухсот лет тяготевшее над русской землей, не смогло уничтожить или исказить православия.
В 1589 году при царе Федоре Иоанновиче в Москву приехал восточный патриарх Иеремия, который возвел митрополита Московского Иова в сан российского патриарха. Обращаясь к царю Федору, патриарх Иеремия сказал: «Ветхий Рим пал от ересей; вторым Римом — Константинополем за владели агарянские внуки — турки; твое же великое Российское царство — третий Рим — всех превзошло благочестием».
Действительно, к тому времени на Руси сохранялись в наиболее неповрежденном виде все догматы, традиции и обычаи христианской церкви, которые в других странах христианского мира уже утратили свои первоначальные черты.
Но именно в то время, когда русская церковь достигла наибольшего величия и расцвета, в ней произошел раскол. Это случилось в царствование Алексея Михайловича и в патриаршество Никона – во второй половине XVII столетия.
Никон (патриарх с 1652 года) и царь Алексей Михайлович стали вводить в русской Церкви новые обряды, новые богослужебные книги, новое церковное пение и многое другое. «Реформа» затронула практически все стороны церковной жизни. Основными ее направлениями стали «исправление» книг в соответствии с образцами, напечатанными в западных типографиях, литургические и канонические нововведения. Символом реформы стала отмена древнего перстосложения: вместо двуперстия, изображающего два естества распятого Христа, было введено иностранное троеперстие. Было признано действительным обливательное крещение, реформы коснулись даже Символа веры.
На церковном соборе 1666–1667 гг. «реформаторы» утвердили многочисленные нововведения, а сторонников древлецерковных традиций, как и сами эти традиции, предали анафеме и проклятию. Справедливо полагая, что православный народ откажется признать подобные решения, реформаторы постановили проводить их насильственно.
В наказе духовенству Собор вынес следующее определение: «Аще кто не послушает нас в едином чесом повелеваемых от нас или начнет прекословити… мы таковых накажем духовно, аще же и духовное наказание наше начнут презирати, мы таковым приложим и телесные озлобления».
Историк И. Филиппов в книге «История Выговской пустыни» описывает картину религиозных преследований в России:
Старообрядцев преследовали не за измену, не за предательство, а за верность отеческим преданиям, верность веками заведенному порядку христианского благочестия, церковным и государственным традициям святой Руси.
Осознание гибельности гонений, направленных на самый верный Родине слой русского общества, пришло к представителям властной элиты слишком поздно. Можно сказать, в трагическом финале романовской, императорской России.
В страшные дни февраля 1917 года, когда от Николая II Александровича отвернулись все — и правительство, и Государственная Дума, и армия, и синодальная церковь, — царь доверял только старообрядцам, из которых была сформирована его охрана. Когда представители Государственной Думы А. Гучков и В. Шульгин прибыли в ставку Николая и потребовали отречься от престола, вся охрана царя, состоявшая из казаков-староверов, умоляла его не отрекаться. Русские богатыри, прошедшие не одну войну, со слезами на глазах упали на колени и молили царя остаться.
Очевидцы события передают, что последними словами царя перед отречением были: «Мне не простят старообрядцы, что я изменил своей клятве» (Источник: Генерал Рузский В.Н. Пребывание Николая II в Пскове. С. 160. Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев. Москва. Советский писатель. 1990.)
Современный исследователь профессор Дмитрий Поспеловский так комментирует слова императора: «Отрекаясь от престола, царь вспомнил не об официально возглавляемой им Русской православной церкви, а о старообрядцах… Интересно, понял ли он в тот момент, какую роковую ошибку совершали его предшественники, преследуя в течение почти 250 лет старообрядцев, то есть именно то религиозное течение русского народа, которое благодаря своему принципиальному консерватизму должно было бы быть главной опорой династии?» (Источник: Поспеловский Д. На пути к соборности. // Община. XXI век. Православное обозрение. № 9 (34) — 2003 — с. 2.)
Тем не менее, гонения на древлеправославных христиан продолжались два с половиной столетия. Старообрядцы бежали от гонений в глухомань на окраинах страны, а иногда за ее рубежи. Однако, несмотря на все несправедливости, творимые властью, они всегда оставались верными и преданными сынами Родины. В годину опасности они без колебаний вставали на защиту Отечества. И этому есть несколько ярких примеров.
Встретили врага первыми
Совсем недавно, в 2012 году, отмечалась знаменательная дата — 200 лет победы русского народа в Отечественной войне 1812 года, которую начали французы, во главе с Наполеоном вторгшиеся в Россию.
Старообрядцы одними из первых выступили на защиту страны. Это и неудивительно. В те годы значительная часть русской армии состояла из казачества. Граница Российской империи охранялась в основном казачьими частями, среди которых значительная часть исповедовала истинно православную веру. Особенно много старообрядцев было в донском, яицком, оренбургском, терском и семиреченском казачествах. В «Отчете Оренбургской губернии по части Департамента полиции исполнительной», подготовленном в начале XIX века, говорилось: «…казаки Войска Уральского все вообще с женами и детьми суть старообрядцы».
Наибольшую известность в это время обрело имя атамана Матвея Платова, старообрядца по происхождению. Его отряды особенно отличились в боях под Бородино, в Смоленском, Гжатском сражениях, а также в боях 1813 года под Лейпцигом, где корпус под командованием Платова разгромил французов, пленив 15 тыс. солдат и офицеров противника.
Не меньше старообрядцев было в партизанских отрядах. Их создавали предприимчивые старообрядческие купцы и крестьяне. Эти отряды сыграли важную роль в разгроме наполеоновской армии, разрушив пути снабжения. Так, старообрядец павловопосадский староста Герасим Курин собрал отряд численностью около 5000 человек, включая около 500 конных, и дерзко атаковал неприятеля. Во время этих вылазок его партизанский отряд смог уничтожить и пленить множество французских солдат, отбил хлебный обоз из 20 повозок и артиллерийский отряд с тремя пушками.
Когда французы вступили в Москву, городской голова граф Растопчин поспешно бежал из столицы. В это трудное и опасное для Москвы время на должность городского головы был назначен Прокопий Шелапутин, который происходил из старинного старообрядческого рода, был купцом первой гильдии и имел звание коммерции советника. Он пользовался всеобщими почетом и уважением за свою благочестивость и бескорыстные пожертвования.
Прокопий Дмитриевич и после ухода французов оставался около года городским головой. За свои заслуги во время Отечественной войны он был удостоен нескольких орденов. Более того, П.Д. Шелапутин с потомством был возведен Высочайшею грамотою в дворянское достоинство, что являлось исключительным для старообрядца случаем.
На фронтах Первой мировой
Одной из важных вех в летописи патриотического служения древлеправославных христиан стало их активное участие в защите Отечества в годы Первой мировой войны. Как и в годы Отечественной войны 1812 года, на фронтах сражались сотни тысяч христиан-старообрядцев. Многие из них отдали свою жизнь за Родину, немало старообрядцев стали героями.
Одним из самых известных героев Первой мировой считается казак-старовер Козьма Крючков. Он родился в 1890 году на хуторе Нижне-Калмыковском УстьХоперской станицы Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова. К началу войны Крючков имел чин приказного, соответствующий ефрейторскому званию, и в свои 24 года считался одним из наиболее опытных воинов своей части.
В конце лета 1914 года Крючков и три его сослуживца получили приказ отправиться в сторожевой дозор. Проехав шесть верст, они внезапно столкнулись с разъездом немецких улан численностью 27 человек. Казаки вступили в неравный бой с окружившими их врагами. В завязавшейся кровавой сече Крючкова и его товарищей выручали ловкость, удача и быстрые, послушные лошади. Сабельные удары то и дело доставали казаков в спину, в шею, в руки, но, по счастью, не наносили слишком серьезных ран. Позже на теле Козьмы Крючкова насчитали 16 ран. Потери немецкого отряда составили 22 человека, двое сдались, а трое бежали с поля боя.
За свой подвиг Козьма Крючков был награжден Георгиевским крестом 4-й степени № 5501. Он стал первым русским воином, получившим боевую награду в начавшейся Мировой войне, а его имя стало символом доблести и отваги.
Воевали и другие старообрядцы. Так, представитель знаменитого купеческого рода Владимир Павлович Рябушинский (1873–1955), автор ряда книг о старообрядчестве и древнерусской культуре, основатель известного парижского русского культурного общества «Икона», отправился на фронт добровольцем. Во главе автомобильной дружины он организовал службу связи при одном из штабов. Во время одного из боев был ранен в грудь. За отличие и храбрость был произведен в офицерский чин, награжден орденом св. Георгия Победоносца IV степени.
Не прошла Мировая война и мимо Рогожской общины старообрядцев. С началом боевых действий архиепископ Московский Иоанн (Картушин) благословил освободить помещения Рогожских богаделен и свои личные покои для нужд лазарета, а сам переехал в дом Соловьевых на Рогожской заставе, где и скончался в апреле 1915 года. Подобные лазареты были открыты и при других старообрядческих общинах и храмах.
На фронт ушло большинство из тридцати первых выпускников старообрядческого института. Почти все они погибли смертью храбрых. Сам институт просуществовал до 1918 года, когда был закрыт большевиками. Ушли на фронт и многие члены старообрядческого братства имени Честнаго и Животворящаго Креста Господня, также известного как Союз старообрядческих начетчиков.
Среди фронтовиков были и другие известные представители старообрядческих согласий, как, например, Михаил Иванович Чуванов (1890–1988), впоследствии председатель московской Преображенской старообрядческой общины Федосеевского согласия, или Георгий Феодорович Корнилов (1894–1992), будущий епископ Куйбышевский (Самарский) Григорий Русской древлеправославной церкви.
Отношение к Первой мировой войне, «забытой» в период власти безбожного режима, несмотря на все изменения в нашем обществе, начало меняться только в самые последние годы.
Согласно указу Президента РФ, перечень памятных дат пополнился Днем памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне 1914–1918 гг., который отмечается 1 августа. В 2014 году, в столетнюю годовщину вступления России в Первую мировую войну, глава российского государства открыл памятник павшим воинам на Поклонной горе в Москве.
В скульптурной композиции изображены собирательные образы воинов Первой мировой войны. Однако некоторым фигурам придано портретное сходство с реальными героями. Одними из прототипов для скульптурных фигур стали легендарный казак-старообрядец Козьма Крючков и его однополчане.
Против безбожников
В годы Гражданской войны многие старообрядцы выступили против безбожной большевистской диктатуры. Среди них был и Козьма Крючков. Его присутствие в рядах белоказаков было лучшей агитацией для добровольцев. В конце августа 1919 года Козьма погиб в бою под селом Лопуховки Саратовской губернии. Он был похоронен на кладбище родного хутора.
Легендами овеяно имя другого казака — старообрядческого священника 1-го Уральского сводного полка Мокия Кабаева, благословлявшего казачьи полки на борьбу с безбожным режимом. После окончания Гражданской войны он отказался покинуть родную землю, был арестован и расстрелян большевиками в 1921 году. Ныне Мокий Кабаев почитается южноуральским казачеством как местночтимый святой.
Иначе сложилась судьба иерея Иоанна Кудрина, официально занимавшего должность главного старообрядческого священника армии и флота верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака. После Гражданской войны он эмигрировал за границу, где в Китае и Австралии основал ряд старообрядческих приходов, некоторые из которых существуют и в наши дни. Среди них храм Петра и Павла в Сиднее.
После начала Великой Отечественной войны старообрядцы, как и в прежние годы, не колеблясь, встали на защиту Родины.
Уже в первые дни войны старообрядческая архиепископия обратилась к своим чадам с призывом:
«В тиши ночной, когда мирный русский люд спал, напала на него саранча. Свободные и миролюбивые малые народы европейских стран утонули в крови, превращены в рабов, отданы на поругание нечисти. Великая скорбь, плач стариков, детей и матерей содрогают весь мир…
Пришло время, пришел час для каждого верующего старообрядца направить все свои силы и помыслы на борьбу с насевшим врагом и, не щадя живота, постоять за други искренние своя, отстоять грудью великую, мирную и прекрасную Родину!
Сотворим же крестное знамение во имя Честнаго и Животворящаго Креста, святой и нераздельной Троицы, и по примерам прошлых лет, по примерам наших святых воителей, с благословения и молитв всех святых и аз благословляю вас на подвиги ратные. Меч победы да пребудет в руках ваших, разящих иноземного врага!»
Старообрядческие архипастыри не остались в стороне от трагического военного лихолетья. В 1942 году, в один из самых тяжелых периодов, предстоятель церкви архиепископ Иринарх обратился к жителям оккупированных территорий с посланием. В нем он говорил:
«Возлюбленные чада старообрядческой Христовой церкви, находящиеся в немецком пленении и оккупации… Из центра старообрядчества — из достославной Москвы, с Рогожской заставы — я, ваш архипастырь и богомолец, обращаюсь к вам со словами утешения и надежды и призывом оказывать всяческое противодействие врагу. Помогайте партизанам, вступайте в их ряды, будьте достойны своих предков, бившихся за свою святую Русь. Вспомните, как наши достославные предки, движимые любовию к родине, все как один вилами и рогатинами истребляли и гнали со своей земли дванадесять языков гордого завоевателя. И сколько же их ушло из России? Жалкая кучка! Освобождение нашей матери-родины от исконного врага и губителя русского народа — немца — всенародное святое дело. Помогайте нашей армии истреблять и гнать врага со священной земли нашей и тем самым приблизить радостный час соединения с вами».
В период Великой Отечественной войны каждое рождественское, каждое пасхальное послание архиепископии содержало призывы ко всем древлеправославным христианам крепить оборону страны, следуя заветам предков — благочестивых воинов, князей Древней Руси. Святые Александр Невский, Сергий Радонежский, патриарх Гермоген, Димитрий Донской, Козьма Минин, Димитрий Пожарский — эти имена, с которыми старообрядчество кровно связано, вдохновляли на ратный труд и на боевой подвиг.
Воззвание архиепископии нашло отклик в сердцах прихожан и священнослужителей. Вот письмо о. Петра Ермилова из Миасса архиепископу Иринарху:
«Затем к Вам всепокорнейшая просьба выслать нам по почте для чтений к народу после богослужения в храме разных патриотических воззваний-обращений на тему переживаемых событий нашей страной. Как то: о гражданских обязанностях каждого помогать родине физически и нравственно, как на фронте, так и в тылу, для быстрейшего разгрома и изгнания немецких захватчиков. В высылке воззваний прошу не отказать, за что буду очень благодарен» (письмо датировано 9 августа 1943 года).
Один миллион двести тысяч рублей собрала архиепископия Московская и всея Руси на оборону страны. Сравнительно с потребным сумма небольшая, но мы помним, как оценил Христос лепту вдовицы.
«Трогательно до слез было смотреть, с какой готовностью, с каким горячим порывом протягивались руки к тарелке «На оборону Родины», чтобы положить на нее свою посильную трудовую лепту», — вспоминает секретарь архиепископии Галина Мариничева о службах в Покровском кафедральном соборе.
За годы войны десятки тысяч верующих-старообрядцев пали на поле брани, умерли от голода и болезней. Многие священнослужители были убиты или замучены немецко-фашистскими оккупантами. Например, протоиерей Андрей Попов был расстрелян захватчиками в оккупированном Ржеве.
Старообрядческий епископ Иринарх Киево-Винницкий (Вологжанин), протоиереи Маркел Кузнецов (Калуга), Лазарь Турченков (Иваново, Ржев) и другие были награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», епископ Александр (Чунин) Волжско-Донской и Кавказский — медалями «За оборону Сталинграда» и «За победу над Германией».
О подвиге легендарного советского разведчика Николая Кузнецова известно всем. Но мало кто знает, что его родители были старообрядцами из глухой деревеньки Зырянка Талицкого района Свердловской области.
С детства Николай проявлял интерес к немецкому языку. Его учительница Нина Автократова день за днем развивала в нем эту способность, увлекала его немецкой литературой, говорила с ним на немецком. Позже он общался с немецкими инженерами, работавшими в СССР, почерпнув от них особенности речевых оборотов, знание немецкого этикета и обычаев.
Действуя в тылу врага, он безбоязненно перевоплощался в гитлеровского офицера, и его не могли разоблачить даже нацистские контрразведчики. Безукоризненное знание языка позволяло Кузнецову входить в доверие к фашистам. Потому он получал все новые задания от командования — по захвату бумаг, уничтожению наиболее одиозных деятелей нацистского командования. Кузнецову лично удалось уничтожить 11 генералов и других высокопоставленных чинов вермахта. А разведданные, полученные Н. Кузнецовым, помогли уточнить информацию о немецком наступлении на Курской дуге, а также предотвратить покушение на лидеров стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Погиб Николай Кузнецов весной 1944 года в бою с бандеровцами.
Едва окончив школу, по 16 часов в сутки работал сварщиком на Ярославском паровозоремонтном заводе, где выпускали и ремонтировали бронепоезда, будущий архиепископ Иоанн (Витушкин). Непрестанная работа со сварочной техникой лишила его зрения. В 24 года он стал инвалидом второй группы по зрению и исцелился только благодаря молитвам.
Многие старообрядцы и на фронте продолжали хранить древлецерковные обычаи и старались молиться в любых, самых тяжелых условиях.
Ветеран войны полковник Климент Путилов рассказывает: «Молился я постоянно. Ну как молился — как мог, больше мысленно. Перед каждым наступлением обязательно прочитаешь какую-нибудь молитву, посмотришь на небо. Ну и солдаты некоторые просили командира: «Товарищ командир, разрешите помолиться!»
Награжденная орденом Отечественной войны II степени военврач, хирург Зоя Пименова вспоминает: «Молитвы я знала еще с детства. Операцию делать — всегда с молитвы «Господи, благослови!».
Мама благословила меня иконой Благовещения. Она всегда была со мной. Помню, мы в землянках были, чемодан с вещами утонул в воде, а иконка осталась! Я 40 лет проработала хирургом, и за это время на столе у меня никто не умер. Я за это очень благодарна Богу!»
В 1943 году начались перемены в отношении советской власти к религиозным объединениям. Не последнюю роль в этом сыграл патриотизм, проявленный верующими во время тяжелейшего периода войны. В государственной политике появились небольшие послабления в отношении старообрядческой церкви. К концу войны из заключения были освобождены некоторые священники, в 1945 году был напечатан церковный календарь Русской православной старообрядческой церкви.
О последних военных днях и Пасхе 1945 года вспоминает секретарь старообрядческой архиепископии Галина Мариничева: «Великий день — Пасха Христова приближался. В этом году — в 1945-м — он будет 23 апреля ст. ст. (6 мая н. ст.), совпадая с праздником св. великомученика и победоносца Георгия. И вот мы идем к светлой утрене. Сколько же собралось молящихся! Давно я столько не видела — тысяч 12–14! Вот уже поем канон Священной Пасхи — «Христос Воскресе из мертвых!» Время приблизилось к 1-му часу ночи. Вдруг на хорах появляется запыхавшаяся от бега одна из певиц, работавшая в то время в одном из иностранных посольств, и со слезами говорит: «Христос воскресе! Война кончилась! Только что получили это известие. Теперь ждите правительственное сообщение».
Я не могу выразить то впечатление, которое произвела на нас эта весть. С еще большим чувством радости продолжали мы пение канона: «Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый, Христос Бог восстал есть, веселие вечное».
И мы стали ждать официальное известие. Вечером 8 мая по радио было сделано предупреждение — ждать важное сообщение. Ждем… Вот уже 12 часов ночи… Время замедляет свой ход, появляется нетерпение… час ночи… Ждем… И только часа в два раздался торжественный голос Левитана с известием, которое ждали не только мы, но и вся страна, и весь мир, — война кончилась!
Редкая запись: казачья импровизация “Катюша”
Мы уже знали это, и все же официальное сообщение снова невыразимо взволновало нас. Не выдержав нахлынувшего чувства, я выбежала на улицу и стала стучать в соседние дома: «Вставайте, война кончилась!»
Двери на мой стук открывались, и в ответ на мои слова встретившие меня крестились и плакали: и от радости, что кончилось кровопролитие, и от горя — ведь кого-то с войны они никогда не дождутся…
Во всей моей жизни не было дня, радостнее этого!»
* * *
Вечной славой покрыли себя в боях за русскую землю наши предки. Старообрядцы — это и есть тот простой народ, что всегда составлял славу и честь России, ее историческую память и гордость, золотой запас нашей культуры. Недаром А.И. Солженицын назвал православных староверов «лучшей частью своего племени».
Будем помнить, что не только вооруженные силы и полководческий талант защищают страну от врагов. Были в истории Руси периоды, когда враг оказывался так силен, что захватывал огромные территории и даже входил в столицу. Но в эти трагические моменты русский народ собирал свои духовные и физические силы и, неожиданно не только для врага, но и для всего мира, поднимался, вставал во весь рост и очищал свою землю от ненавистного врага.
Обращаясь к истории старообрядчества, можно легко найти ответ на вопрос, что может сплотить русский народ и способствовать его духовно-нравственному возрождению. Это — возвращение к хранимой старообрядцами православной вере, в которой и заключается душа нашего народа. Она есть основа нравственного, а вместе с ним и материального возрождения России, возрождения нашей духовности!
Публикация подготовлена при содействии Александра Загороднего и Глеба Чистякова.
Источник: Журнал “Защита и безопасность”
Оригинал статьи на сайте "Старообрядческая мысль"
Статью нашел и разместил Волков С.В., религиовед