Стефан, Стефан Вонифатьев, Стефан Вонифатьевич.
Стефан (в иночестве Савватий). Дата рождения неизвестна. Из семьи священно- или церковнослужителя. Протопоп Благовещенского собора в Московском Кремле и духовник царя Алексея Михайловича (1645–1676 гг.). В 1637 г. Стефан Вонифатьевич упоминается как диакон Благовещенского собора в Кремле. В 1645 г. был рукоположен Патриархом Иосифом в протопопа. 28 сентября 1645 г. в качестве царского духовника присутствовал при венчании на царство Алексея Михайловича. 25 декабря 1651 г. «государеву духовнику благовещенскому протопопу» была дарована «властелинская шапка» (митра).
27 июля 1649 г. жалованной грамотой царь подтвердил все привилегии, данные прежде причту Благовещенского собора на его земли, угодья и кормления, а спустя 6 лет владения собора были освобождены от уплаты всех налогов в казну. Пожалования Стефану Вонифатьевичу и его семье делала также царица Мария Ильинична. Его личный характер и направление его деятельности выясняются особенно из переписки протопопа Иоанна Неронова и из его биографии, составленной современником, Стефан Вонифатьевич пользовался в Москве уважением и любовью. О нем отзывается тепло Неронов даже и после того, как он разошелся с ним. Протопоп Аввакум о Стефане Вонифатьевиче говорит, что он был "муж благоразумен и житием добродетелен, слово учительно во устах имеяй". Есть основание думать, что Алексей Михайлович воспитан под влиянием своего духовника, который, по словам современника, "всегда, входя в покои царские, глоголаша от книг словеса полезная, увещевая со слезами царя ко всякому доброму делу и врачуя его царскую душу от всяких злых начинаний". Когда царь женился на Милославской, то "честный оный протопоп Стефан и молением, и запрещением устрои не быти в оно брачное время смеху никакому, ни кощуном, ни бесовским играниям, ни песням студным, ни сопельному, ни трубному козлогласованию". Не царя только, но и бояр Стефан Вонифатьевич "увещеваше непрестанно, да имут суд праведный без мзды". Если принять во внимание дошедший до нас сборник, под заглавием "Книга, глаголемая Златоуст", принадлежащий, как видно из находящейся на ней пометке, Стефану Вонифатьевичу, то можно предположить, что Стефан Вонифатьевич назидал молодого царя не об обряде и благочинии только, но и о делах правления. Вероятно, не без его влияния Алексей Михайлович, в начале своего царствования, издал ряд указов и постановлений о соблюдении постов, о посещении храмов, об уничтожении непристойных игрищ и проч. Под главенством и руководством Стефана Вонифатьевича составился кружок людей начитанных и искусных в деле проповеди, которые действовали в разных местах, но в одном духе и с одним направлением. Стефан Вонифатьевич являлся его главой. Кружок «ревнителей благочестия» («боголюбцев», «христолюбцев», «духовной братии»), в 1645–1653 гг. сыграл заметную роль в жизни Русской церкви. «Ревнители», среди которых были представители столичного и провинциального духовенства, а также светские лица, стремились к исправлению церковной и гражданской жизни в России путём утверждения благочестия на основе строгого следования церковным уставам и постановлениям Стоглавого собора 1551 г. Многие из членов кружка благодаря Стефану Вонифатьевичу стали известны Алексею Михайловичу и были приглашены в Москву (в частности, протопоп собора в честь Казанской иконы Божьей Матери на Красной площади Иоанн Неронов, переехавший в Москву из Нижнего Новгорода). В кружок входили или были к нему духовно близки протопоп костромского собора в честь Феодоровской иконы Божьей Матери Даниил, священник из Суздаля Никита Добрынин, муромский протопоп Лонгин, священник из с. Лопатищи Нижегородского уезда Аввакум Петров (духовником которого был Стефан Вонифатьевич), архимандрит Новоспасского монастыря Никон, в 1649 г. ставший Новгородским митрополитом, архимандрит московского в честь Покрова Пресвятой Богородицы монастыря Спиридон (Потёмкин), справщик Печатного двора Шестак Мартемьянов, из светских лиц им сочувствовал Феодор Ртищев, из черного духовенства - Павел, епископ Коломенский. Это были реформаторы прежде реформы Никона, и сам Никон им сначала сочувствовал и многому от них научился. Сначала они действовали заодно с патриархом Иосифом, но скоро пошли дальше его; Стефан даже совсем с ним разошелся. Благодаря деятельности «ревнителей» было восстановлено произнесение в храмах проповедей и утверждено единогласие, т.е. ликвидирована практика одновременного совершения нескольких чинопоследований или нескольких частей одного чинопоследования при богослужении. Первая попытка ввести единогласное пение была сделана «ревнителями» на Соборе 1649 г., которая окончилась неудачей. Собор решил «служити по прежнему» – «говорити голоса в два, а по нужде в три» (кроме шестопсалмия). Стефан Вонифатьевич выступил против Собора, вслед за царским духовником не поставили свои подписи под постановлением новоспасский архимандрит Никон, протопоп Неронов, а также многие настоятели московских и подмосковных монастырей. Патриарх Иосиф 11 февраля 1649 г. подал Алексею Михайловичу челобитную на Стефана Вонифатьевича за то, что тот назвал членов Собора «волками и губителями», и просил созвать Собор на Стефана Вонифатьевича. Однако челобитная была оставлена без ответа, царь не утвердил решения Собора. «Боголюбцы» сыграли значительную роль в развитии книгопечатания. Благодаря деятельности кружка расширился круг книг, издававшихся Печатным двором: помимо богослужебных книг были выпущены учебная «Грамматика» Мелетия (Смотрицкого; 1648 г.), полемические Сборник из 71 «Слова» (1647 г.) и «Книга о вере» игумена Нафанаила (1648 г., напечатана, по свидетельству диакона Феодора Иванова, «тщательством благаго духовника (царя) Стефана Вонифатьевича»), «Собрание краткия науки о артикулах веры», содержащее «Малый Катехизис» Петра (Могилы; 1649 г.), Книга Кормчая (1650 г.) и другие издания. В начале 1650 гг. Стефан Вонифатьевич получал жалованье на Печатном дворе. По мнению некоторых исследователей, царь поручил ему наряду с Крутицким митрополитом Питиримом надзор за работой Печатного двора. Алексей Михайлович и Стефан Вонифатьевич по-новому понимали дело просвещения на Руси, считая необходимым привести русскую церковную жизнь в строгое соответствие с греческой. Эта позиция во многом сформировалась под влиянием приезда в 1649 г. в Москву Иерусалимского патриарха Паисия (1645–1660 гг.), обратившего внимание царя на некоторые расхождения между русскими и греческими богослужебными чинопоследованиями, после чего к царю обратился Стефан Вонифатьевич, указывая на необходимость унификации. По-видимому, решение об исправлении русских богослужебных книг по греческим и было началом церковной реформы, практическое осуществление которой, связанное с деятельностью патриарха Никона, привело к расколу. Церковные историки обыкновенно видят в Никоне единственного инициатора произведенной при нем церковной реформы: он был ее вдохновителем, только ему она обязана своим проведением в жизнь, так что она — церковная реформа была исключительно делом одного Никона, она составляет главное дело его патриаршества. Но имеется совершенно другой взгляд, болee согласный с исторической действительностью, а именно: инициатива произвести церковную реформу, в смысле объединения наших церковных чинов, обрядов и богослужебных книг с тогдашними греческими, принадлежит не Никону, а царю Алексею Михайловичу и его духовнику — протопопу Стефану Вонифатьевичу. Они первые, еще до Никона, задумали произвести церковную реформу, ранее наметили ее общий характер и начали, до Никона, по-немногу приводить ее в исполнение. Под влиянием Стефана Вонифатьевича и Ртищева была составлена царская грамота, благодаря которой для исправления русских богослужебных книг из Киево-Могилянской коллегии в Москву 2 июля 1649 г. прибыли украинские дидаскалы Дамаскин (Птицкий), Арсений (Сатановский), Епифаний (Славинецкий). Они преподавали в греко-латинской школе, созданной Стефаном Вонифатьевичем в конце 1640 гг. в Москве на Государевом дворе. Посредником в соотнесении русской церковной жизни с греческой стала юго-западнорусская книжность, греческие книги почти не были использованы (привлекались отдельные современные венецианские издания, а не греческие рукописи). Но и в самом кружке Стефана Вонифатьевича, благодаря быстрому течению событий, скоро обнаружились несогласие и раздор. Толчок к этому был дан приездом киевских ученых в Москву. Они смотрели свысока на московских начетчиков и грамотеев и в церковных взглядах своих во многом не согласны были с московской стариной. Кружок Стефана был составлен именно из московских начетчиков и староверов, людей почтенных. После кончины патриарха Иосифа в 1652) Стефан Вонифатьевич мог стать первым кандидатом на патриарший престол. Казанский и Свияжский митрополит Корнилий и протопоп Аввакум подали государю челобитную «о духовнике Стефане, чтобы быть ему патриархом». Перед избранием Стефан Вонифатьевич постился и молился, прося Бога о даровании Русской Церкви достойного первосвятителя и предложил избрать Никона. Никон, сделавшись патриархом, только выполнял ту программу, какая ему дана была, конечно в самых общих чертах, царем и Стефаном Вонифатьевичем. Правда, что в самое выполнение программы царь активно не вмешивался, предоставив в этом деле Никону полную свободу, почему практическое проведение реформы в жизнь, в том или другом виде, зависело уже исключительно от Никона, от его личных взглядов, понимания дела, его характера и такта. Сам Никон никогда не считал себя инициатором в деле книжных исправлений и никогда не считал книжные исправления первою и главною задачею своего патриаршества. Оставив патриаршую кафедру, он совсем перестал интересоваться своей церковной реформой и, в конце, даже отнесся резко отрицательно как к тем самым грекам, по указаниям которых он производил свои церковные реформы, так и к самым печатным греческим книгам, на основе которых главным образом и велись все книжные исправления во время его патриаршества. Сам Никон главную задачу, смысл и, так сказать, душу своего патриаршества видел и поставлял вовсе не в книжных и обрядовых исправлениях, а в том, чтобы освободить церковь, в лице патриарха, от подавляющей ее всецелой зависимости от государства, чтобы сделать патриарха, как духовного главу церкви, не только независимым от государя, но и поставить его рядом с царем, как другого великого государя, подчинить его контролю, как блюстителю и охранителю вечных незыблемых божественных законов, не только церковную, но и всю государственную и общественную жизнь, поскольку последние должны быть проявлением всегда и для всех обязательных божественных заповедей и законов. Никон верил и учил, что священство выше царства, и всячески старался осуществить эту идею во время своего патриаршества практически, а после оставления патриаршей кафедры, горячо и усиленно старался защитить ее теоретически. При новом патриархе Стефан Вонифатьевич постепенно был отстранен от активной церковной деятельности. В июле 1653 г. на Соборе Неронов в присутствии Стефан Вонифатьевича упрекал патриарха Никона в том, что он перестал считаться со Стефаном и другими «боголюбцами». После начала реформ (1653) Стефан Вонифатьевич встал на сторону патриарха, но сожалел о расхождении с друзьями по кружку «ревнителей благочестия», которые стали учителями старообрядчества, и по возможности поддерживал с ними отношения. В 1-й пол. 50-х гг. XVII в. Стефан Вонифатьевич состоял в переписке с Нероновым и неоднократно пытался примирить его с патриархом. Аввакум в письме к Неронову отмечал, что Стефан «всяко ослабел». Положение Вонифатьева стало тяжёлым и неопределённым. Стоя на стороне Никона, он поддерживал близкие отношения с его противниками. В 1653 г. он основал Зосимо-Савватиевскую пустынь в Москве около Красного холма, через три года она была перенесена в с. Фаустово Гвоздненской волости Московского уезда. В 1655 г. на средства царя Вонифатьев построил московский в честь Покрова Пресвятой Богородицы монастырь, где в том же году принял постриг с именем Савватий в честь Соловецкого преподобного (желая побороть упрямство Неронова, он убедил и его принять монашество). Вонифатьев скончался в валдайском Святозёрском в честь Иверской иконы Божьей Матери монастыре, погребён в московском Покровском монастыре. С 1658 г. его могилу часто посещал заботившийся о Покровском монастыре. Патриарх Никон, не раз уходил от нее «плакався довольно».
М.Г. Николаев.
Использованная литература: "Материалы для истории раскола" изд. Н. И. Субботиным, т. I.,
Н. Ф. Каптерев, "Патриарх Никон, как церковный реформатор и его противники", гл. VI.
